"Реформа обязательственного права: 25 новых способов просчитать риски" - новый семинар компании «КАДИС» по актуальным изменениям законодательства, в ходе которого эксперт рассмотрит различные варианты использования новелл в договорных отношениях и судебных исках. Все идеи подкреплены не только нормами измененного ГК, но и начавшей складываться в 2015-2016 годах судебной практикой, а формат круглого стола позволит всем участникам высказаться и обсудить насущные проблемы бизнеса. Задавайте свои вопросы в комментариях к статье и приходите на семинар, чтобы лично принять участие в дискуссии.
Какие новые возможности появились для защиты своих интересов в суде?
Реформу обязательственного права окрестили “прокредиторской”. Федеральный закон № 42-ФЗ от 08.03.2015 г. "О внесении изменений в часть I Гражданского кодекса РФ" ввел ряд новых институтов, помогающих кредитору добиться возврата долга. Реформа, по существу, дала больше рычагов давления на должника, стимулируя кредитора к активным действиям, а должника – к тщательному и осторожному планированию. Так, на основе новых положений статьи 307.1 ГК РФ была произведена систематика обязательственных отношений. Теперь интересы сторон по корпоративному праву и вследствие признания сделки недействительной (реституции), помимо частных норм, защищаются общими нормами ГК РФ об обязательствах. Например, у участника общества в отношениях со своей корпорацией появилось гораздо поводов для компромиссов, чем раньше: наравне с внутренними документами их взаимоотношения регулируются ГК РФ.
Новеллы Федерального закона № 42-ФЗ – результат кодификации позиций высших судов РФ, поэтому судебная практика по многим новым нормам уже существует. При разумном применении, по крайней мере, десять основных новых гражданско-правовых институтов дают сторонам дополнительные возможности:
- “Астрент” – судебная неустойка за неисполнение судебного акта по неденежному обязательству должника (п. 1 ст. 308.3 ГК РФ) позволяет кредитору потребовать назначения твердой денежной суммы за неисполнение натурального обязательства.
- “Право привязать начало срока к действиям, событиям или иным обстоятельствам” (п. 1 ст. 314 ГК РФ) позволяет сторонам начать исполнять обязательство с момента получения предоплаты.
- “Проценты по денежному обязательству” (п. 1 ст.317.1 ГК РФ), “нейтрализованные” с 01.08.2016 года, тем не менее, по прямому указанию в договоре – позволяют начислять “законные проценты” за пользование денежными средствами на сумму долга.
- “Обусловленное или потестативное исполнение обязательства” (ст. 327 ГК РФ) – позволяет поставить в зависимость исполнение обязательств, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон, например, предоставление кредитной линии в зависимость от одобрения кредита советом банка.
- “Негативное обязательство” (п. 6 ст. 393 ГК РФ) – обязательство по воздержанию от совершения определенного действия, которое может потребовать кредитор от должника.
- Размер процентов за пользование чужими денежными средствами (п. 1 ст. 395 ГК РФ) сейчас приравнен к ключевой ставке Банка РФ. В то же время стороны не лишены права предусмотреть в договоре иной размер процентов, которые будут начисляться на сумму долга в случае просрочки платежа.
- “Индемнити” (ст. ст. 406.1 ГК РФ) позволяет, в случае наступления оговоренных в договоре обстоятельств, требовать возмещения потерь, если эти потери не связаны с нарушением обязательства его стороной. Например, в договоре можно прописать, что потери не возмещаются, если обязательства нельзя исполнить из-за принятых органами государственной власти мер по отношению к стороне соглашения или указанному в договоре третьему лицу.
- “Опционы” (ст. 429.2 и 429.3 ГК РФ) на заключение договора и опционный договор можно назвать одним из весьма ожидаемых институтов в корпоративном праве, поскольку дают дополнительные гарантии участникам корпораций. Например, в корпоративный договор может быть включено соглашение об обязательном заключении опционных договоров между участниками при наступлении определенных событий.
- Нормы о “преддоговорной ответственности” (ст. 307 ГК РФ, п. 3 ст. 434.1 ГК РФ) позволяют требовать возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением контрагента во время ведения переговоров. В частности, расходы на подготовку к заключению договора, утратой возможности заключить договор с третьим лицом (за исключением ситуаций, попадающих под нормы о защите прав потребителей). При этом не имеет значения, заключили ли стороны договор по результатам переговоров или нет (п. 6 ст. 434.1 ГК РФ).
- Норма п. 6 ст. 450.1 ГК РФ – “отказ от права” – позволяет сторонам отказаться от порожденного в договоре права при наступлении конкретных обстоятельств (оснований), оговоренных в гражданском законодательстве либо в самом договоре.
- Разнообразные нормы об “эстоппели” (ст. 307 ГК РФ) запрещают противоречивое поведение. Этот институт был известен российской судебной практике задолго до реформы (например, недопустимость требовать признания договора незаключенным, если он фактически исполнялся). В нынешнем виде эстоппели предоставляют дополнительные рычаги давления сторон друг на друга в преддоговорных отношениях (п. 2 и 3 ст. 434.1 ГК РФ), постдоговорных обязательствах (п. 2 ст. 453 ГК РФ). Например, формулируют меры ответственность за недостоверные заверения (ст. 431.2 ГК РФ). Эстоппели запрещают оспаривать договор, если сторона приняла его исполнение (п. 2 431.1 ГК РФ), требовать признания договора незаключенным, если сторона подтвердила его действие (п. 3 ст. 432 ГК РФ), отказываться от договора, если сторона подтвердила его действие (п. 4 ст. 450.1 ГК РФ).
В конечном счете, реформа обязательственного права призвана обеспечить нормальный уровень предсказуемости и планирования в гражданском обороте, чтобы на подстраховку принципа “pacta sunt servanda” тратилось минимум усилий.
Изменился ли подход к рассмотрению споров о встречных требованиях и почему? Какими принципами руководствуются судьи при рассмотрении споров о встречных требованиях? На что стоит обратить внимание?
Федеральный закон № 42-ФЗ дополнил правила зачета встречного требования (статьи 410-412 ГК РФ) двумя исключениями. Теперь в случаях, предусмотренных законом, ГК РФ допускает зачет требования, срок которого не наступил, и зачет не допускается, если истек срок исковой давности (“задавненное” требование).
Правоприменительной практики зачета будущего требования пока не существует, поскольку законодательно такая версия зачета пока не прописана. Тем не менее, новая редакция ст. 410 ГК РФ уже вызвала критику, в том смысле, что обязательства при этом случае едва ли могут быть признаны однородными. Пока суды признают такой вариант зачета недействительным и отказывают в исках (Определение ВАС РФ от 02.04.2012 г. № ВАС-3033/12 по делу № А21-999/2011, Решение АС СЗ от 09.08.2016 № А56- 4911/2016). Отчасти проблема снимается универсальным правилом новой редакции п. 3 ст. 407 ГК РФ, в соответствие с которым стороны могут прекратить обязательство своим соглашением, если иное не установлено законом или не вытекает из существа отношений. В этой статье законодатель, по существу, кодифицировал Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16, где указано, что ст.410 ГК РФ не означает запрета сторонам договориться о прекращении неоднородных обязательств или обязательств с ненаступившими сроками исполнения. В этом случае, однако, сделка завершается по соглашению сторон о зачете, а не по правилам односторонней сделки о зачете встречного требования.
Новая редакция ст. 411 ГК РФ о недопустимости зачета в случае истечения срока исковой давности выглядит как мера исключительно внесудебная. Законодатель исправил коллизию прежней редакции статьи, подчеркнув, что для зачета не требуется возбуждение судебной процедуры, встав на позицию ВАС РФ (п.10 Информационного письма Президиума ВАС №65 от 29 декабря 2001 года). Заявление о применении исковой давности к встречному требованию (как это было в прежней редакции ст. 411 ГК РФ) вступало в противоречие с требованием ст. 119 ГК РФ о применении срока исковой давности только после возбуждения судебной процедуры. То есть нынешняя редакция статьи указывает, что истечение срока исковой давности не может препятствовать зачету по умолчанию, но делает его оспоримым, если срок исковой давности истек. Если же зачет никто не оспаривает, он сохраняет для сторон силу, хотя и влечет дополнительные риски (срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной в силу ст. 181 ГК РФ составляет один год).
В остальном для отстаивания своих интересов сторонам по-прежнему важно суметь доказать, что заявление о зачете сделано после наступления срока исполнения обязательства, что обязательства однородные (только денежные или только неденежные) и встречные (т.е. во встречном трребовании должник поменялся на кредитора). Особенно стоит обратить внимание на доказывание однородности. Например, суды не признали однородными требования о перечислении авансового платежа за полученные товары по одному договору и требование о взыскании пени за недопоставку по другому. И, напротив, признали однородными (денежными) требования из договоров поставки и требования, вытекающие из векселя.
Какие нововведения появились в законодательстве относительно уменьшения неустоек и что с этим делать?
Основная проблема толкования норм о снижении неустойки вращалась вокруг неопределенности формулы п.1 ст. 333 ГК РФ о том, что “суд вправе снизить размер неустойки ввиду её явной несоразмерности нарушенным обязательствам.” “Несоразмерность” или “соразмерность” понималась в судебном практике по-разному. Например, стихийно была сформирована практика привязки “соразмерности” неустойки к ставке рефинансирования (ключевой) Центрального Банка РФ, а её максимальный предел – к двойной ключевой ставке.
Поправки в ст. 333 ГК РФ, внесенные Федеральным законом № 42-ФЗ, по существу, кодифицировали судебную практику и Постановления Пленумов ВАС РФ и ВС РФ: теперь суд вправе снижать неустойку только по прямому ходатайству должника-предпринимателя, и только если будет доказано, что её получение кредитором может привести к необоснованной выгоде. По своей инициативе суд может снизить неустойку, только если ответчик – не предприниматель.
Практика показывает, что суды склонны отступаться от принципа свободы договора и снижают неустойку, например, с 10% до 0.1% при соответствующем ходатайстве, а в потребительских кредитах – с 0,5% до 0.1%. Формально бремя доказывания реального ущерба кредитора лежит на плечах ответчика: критерии для доказывания ответчиком “необоснованности” или, напротив, “соразмерности” неустойки были разъяснены в Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 7 от 24 марта 2016 г. Таковыми признаются сведения о среднем размере платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым банками предпринимателям и фирмам, платы по краткосрочным кредитам, выдаваемым физическим лицам, данные о месте нахождения кредитора и о показателях инфляции за соответствующий период. Однако камнем преткновения остается расчет реальных потерь: должник может рассчитать только гипотетические потери кредитора, так что частично доказывать соразмерность ущерба вынужден сам кредитор.
